Какова творческая история романа И.С. Тургенева «Отцы и дети»?
Творческая история романа И.С. Тургенева знает три основные его редакции. Первая редакция создавалась с сентября 1860 г., когда авторский замысел получил форму плана, разработанного «до мельчайших подробностей», до лета 1861 г., отмеченного завершением работы и написанием «блаженного последнего слова».
Тургенев придает своему новому произведению особенное значение: ведь он впервые выводит на историческую сцену «русского Инсарова».
Вторая редакция создавалась в ту пору, когда автор находился в Париже, а рукопись, посланная в журнал «Русский вестник», оказалась в руках издателя Каткова. Катков оказался весьма недовольным подходом Тургенева к ответственной теме: вместо развенчания разночинца-демократа, на что рассчитывал издатель, в романе явно ощущался его апофеоз. Катков оказывает сильный нажим на писателя и добивается снятия черт, возвышающих центральный образ. С сентября 1861 по январь 1862 г. Тургенев вынужден заниматься «перепахиванием» своей книги и идти на определенные уступки настойчивому издателю. Письмо автора Достоевскому полно предчувствия беды: «Бранить будут сильно, но это надо переждать, как летний дождик». В журнале роман печатается в достаточно искаженном виде. Предвидение Тургенева оправдывается; его критикуют и справа (за «возвеличение» героя-разночинца), и слева (за «искажение» облика демократа). Правка рукописи под прессом Каткова резко снижает положительную характеристику Базарова, и автор позже будет выражать глубокое сожаление, что не протестовал против «урезываний» текста. Писатель с изумлением рассматривает свое детище, появившееся в журнале. Единственным утешением оказываются для него отзывы А.Н. Майкова и Ф.М. Достоевского, которые, по словам Тургенева, гладят его по головке и говорят ему: «Хорошо, братец, ставим тебе 4».
Третья редакция возникла в ту пору, когда с февраля по сентябрь 1862 г. писатель готовил отдельное издание романа и высвободился из тисков Каткова. Он пытается восстановить прежний текст, снимает штрихи, порочащие Базарова (часть таких деталей, однако, осталась в тексте), усиливает критику «отцов». Серьезным новшеством становится посвящение романа памяти Белинского: это был важный ответ друзьям и недругам, указание на демократическую направленность романа, свидетельство о раздумьях автора о людях типа Белинского, отдельные черты которых отразились в образе центрального героя. Снимает Тургенев и эпиграф к роману, содержавшийся в рукописи и представлявший собою диалог «молодого человека» и «человека средних лет», ибо этот спор о содержании и силе отцов и детей казался слишком прямолинейной и не вполне точной их характеристикой. В письме к А.И. Герцену, объясняя свой замысел, Тургенев писал: «…при сочинении Базарова я не только не сердился на него, но чувствовал к нему „влеченье, род недуга” <…> Еще бы он не подавил собою „человека с душистыми усами” и других! Это – торжество демократизма над аристократией. <…> я не чувствую себя виновным перед Базаровым <…>, сделать его волком и все-таки оправдать его, это было трудно…’». Признания эти многое объясняют в творческих намерениях автора.