ХАЛЕД ХОССЕЙНИ И ЕГО ВЕТЕР

ХАЛЕД ХОССЕЙНИ И ЕГО ВЕТЕР

Бесспорно талантливое произведение — «Бегущий за вет­ром», в оригинале — «Бегущий за змеем». Американский автор афганского происхождения (чего в его книге больше — трагического Востока или наблюдательного Запа­да — это предмет отдельного исследования), взорвавший читательский мир неожиданной общечеловеческой прав­дой об измученной войнами далекой стране.

Афганистан, которого мы не знаем, — как чья-то ро­дина, как чье-то воспоминание детства, как самая обык­новенная страна с самыми обыкновенными людьми. Без лишнего пафоса, без надрыва, без живописаний. Как течет воспоминание — искренне, без притворства перед самим собой, отчаянно и беспощадно.

О том, что это вполне обыденно и возможно — просто предать друга, потому что тебе очень страшно. О том, что можно быть очень хорошим человеком — и спать с женой лучшего друга. О том, как начинаешь ненавидеть самого замечательного в мире человека — просто потому, что виноват перед ним. О том, что такое ложь и можно ли ни­когда не лгать. О том, каким ты был в детстве и что было для тебя важным. О том, как становятся взрослыми — так незаметно, что как будто и не становятся вовсе. О том, что такое своя кровь и как расплатиться за грехи своей крови.

Книга Халеда Хоссейни обладает удивительным мораль­но-нравственным запалом — ее потрясенному читателю, узнающему в терзаниях героев свои собственные терзания и получающему шанс на оправдание своих собственных дет­ских ошибок, немедленно хочется стать чище и лучше. И на­чинается эта благословенная, детская, давно забытая работа над собой, давно утерянное желание совершенствоваться, заново вспоминаемое чувство открытости всему миру, каж­дому человеку, малым радостям и большим бедам…

Халед Хоссейни и его немудреная книжка занозой сидят в читательском сердце. Это уникальный эффект — когда у книги не только послевкусие. Когда у нее — хирургиче­ский талант.

Пока ее читаешь, тебе прооперируют гордыню и жесто­кость.

Правда, заодно отхватят приличный кусок безупречно хорошего настроения. Но это — дело наживное.