Какие известны литературные мистификации, связанные с творчеством Некрасова?
Свои произведения, посвященные русской жизни и обличавшие русскую реакцию, Н.А. Некрасов не раз помечал как переведенные с того или иного языка. Он сам говорит об этом: «В прежнее время иные мои стихотворения не прошли бы, если бы я не выдал их за переводы с какого-нибудь малоизвестного языка».
Так, в подзаголовке к «Отрывкам из путевых заметок графа Гаранского» указано: «перевод с французского» (хотя этот язык и нельзя назвать малоизвестным!) и добавлено для пущей достоверности длиннейшее название (по-французски) мнимого сочинения мнимого графа, которое якобы вышло в 1836 г. в Париже в 8 томах. Чернышевский писал Пыпину, что перевод этого названия с русского языка Некрасов поручил ему. Оно гласило: «Три месяца в отчизне. Опыты в стихах и прозе, сопровождаемые рассуждениями о мерах, способствующих развитию нравственных начал в русском народе и естественных богатств Российского государства. Сочинение россиянина, графа де Гаранского».
В сохранившейся тетради стихотворений Некрасова, переписанных им в 1855 г. набело, французский подзаголовок отсутствует; вместо него – другой: «Из путевых заметок по России русского барина, долго жившего за границей». Видимо, сначала поэт не собирался выдавать эту сатиру за перевод, но потом решил прибегнуть к маскировке. Впрочем, она не избавила эти стихи от цензурных купюр и искажений: несмотря на фиговый листок «перевода», цензура неизменно выбрасывала из всех изданий сочинений Некрасова те строки «Отрывков», где говорилось о расправе крестьян с угнетавшим их барином. Вычеркивался также рассказ о четырех незамужних сестрах-помещицах, которые ежегодно подкидывали внебрачных детей своим крепостным.
Стихотворение «Пророк», посвященное судьбе Чернышевского, Некрасов снабдил сначала подзаголовком «из Байрона», затем «из Ларры» и, наконец, поставил: «из Барбье».
…Не говори: «Забыл он осторожность,
Он будет сам судьбы своей виной!»
Не хуже нас он видит невозможность Служить добру, не жертвуя собой.
…Его еще покамест не распяли,
Но час придет – он будет на кресте,
Его послал бог Гнева и Печали Царям земли напомнить о Христе.
Стихотворение это появилось в 1874 г., когда Чернышевский еще томился в вилюйском остроге. В печати нельзя было не только упоминать его имя, но даже намекать на него.
И Некрасов замаскировал свои пламенные стихи под перевод: сначала с английского, затем с испанского и, наконец, с французского. Кто этот пророк, о котором пишет Байрон (или Ларра, или Барбье)? Переводчик не обязан это знать. Где и когда он жил? Опять-таки неизвестно; во всяком случае не в России! И цензура пропустила стихотворение, заставив только заменить в последней строчке «царям» на «рабам», несмотря на бессмысленность такой
правки. Значилось «с французского» и над следующим стихотворением Некрасова:
Смолкли честные, доблестно павшие,
Смолкли их голоса одинокие,
За несчастный народ вопиявшие,
Но разнузданы страсти жестокие.
Вихри злобы и бешенства носятся Над тобою, страна безответная.
Все живое, все доброе косится…
Слышно только, о ночь безрассветная,
Среди мрака, тобою разлитого,
Как враги, торжествуя, скликаются,
Как на труп великана убитого Кровожадные птицы слетаются,
Ядовитые гады сползаются…
Для еще большей маскировки в одном из вариантов этого стихотворения, при жизни Некрасова не опубликованного, к подзаголовку «с французского» было добавлено: «2 декабря 1852 г.». Это имело целью убедить власти, что стихи посвящены годовщине переворота, совершенного Луи Бонапартом, беспощадно убравшим политических противников со своей дороги к трону. Однако К. Чуковский установил, что эти стихи были написаны Некрасовым в 1874 г. и, по-видимому, связаны с Парижской Коммуной.
Под «убитым великаном» поэт подразумевал Коммуну, а под «доблестно павшими» – последних коммунаров, расстрелянных на кладбище Пер-Лашез.
Но читатели видели в этих стихах иное и предполагали, что речь в них идет о русских революционерах, участниках «процесса пятидесяти», состоявшегося в 1877 г. Редакция зарубежной «Земли и воли», опубликовав это стихотворение в 1879 г., произвольно дала подзаголовок: «Посвящается подсудимым процесса 50-ти». Ни за какой перевод с французского это стихотворение уже не выдавалось.