Где и когда родился И.А. Гончаров? Кем были его родители?
Родился Гончаров в купеческой семье 6 июня 1812 г. (за 6 дней до вторжения Наполеона в Россию) в приволжском городке Симбирске, являвшемся также родиной Н.М. Карамзина, братьев Тургеневых, И.И. Дмитриева, Н.М. Языкова, П.В. Анненкова и др.
Симбирск той поры был небольшим и тихим городком, предстающим в описании Гончарова неким сонным царством: «Чиновник, советник какой-нибудь палаты, лениво, около двух часов едет из присутствия домой, нужды нет, что от палаты до дома не было и двух шагов. Пройдет писарь, или гарнизонный солдат еле-еле бредет по мосткам. Купцы, забившись в глубину прохладной лавки, дремлют или играют в шашки».
Отец писателя, Александр Иванович, владел свечным заводом и промышлял хлебной торговлей. Он был очень уважаемым в городе человеком и неоднократно избирался городским головой. На старинном семейном портрете, не сохранившемся до наших дней, художник запечатлел осанистого человека, белокурого, с улыбающимися голубовато-серыми глазами. Вторая жена его, Авдотья Матвеевна, бывшая моложе мужа на 20 лет, и стала матерью великого писателя и еще троих детей. «От природы необыкновенно умная, прозорливая женщина и отличная мать… она во всю нашу жизнь и до конца своей была для нас нравственным авторитетом, перед которым мы склонялись с не нарушенным ни разу уважением, любовью и благодарностью».
В 1819 г., когда Гончарову минуло 7 лет, в 65-летнем возрасте скончался Александр Иванович. Теперь заботы о благосостоянии семьи легли на плечи Авдотьи Матвеевны. Воспитанием детей мать занималась и раньше, осуществляя его умно, строго, без излишней сентиментальности и пристрастия к кому-либо. Однако руководить образованием подрастающих детей ей было трудно, и в этом ей помог ближайший друг семьи – помещик Николай Николаевич Трегубое.
Трегубов был родом из старинного дворянского семейства, в молодости служил артиллеристом на военном корабле. Он был одинок, холост и очень привязался к осиротевшим детям, будучи крестным всех четверых. Он относился к ним снисходительно и баловал их, защищая от строгости матери. «Бывало, нашалишь что-нибудь, влезешь на крышу, на дерево, увяжешься за уличными мальчишками в соседний сад или с братом заберешься на колокольню – она узнает и пошлет человека привести шалуна к себе. Вот тут-то и спасаешься в благодетельный флигель, к „крестному”. Он уж знает, в чем дело. Явился человек или горничная, с зовом: „Пожалуйте к маменьке!”, „Пошел” или „пошла вон!”- лаконически командует моряк. Гнев матери между тем утихает – и дело ограничивается выговором, вместо дранья ушей и стояния на коленях, что было в наше время весьма распространенным средством смирять и обращать шалунов на путь правый».