НЕХОРОШАЯ КОММУНАЛЬНАЯ КВАРТИРА
Квартира — совсем не случайный образ для Михаила Булгакова. Именно квартира становится тем художественным пространством, в котором разворачиваются основные события, обнажаются конфликты, выносятся приговоры, свершаются возмездия и даруются награды. Вспомните квартиру профессора Преображенского — мастерская демиурга, создателя, на которую поднимает лапу неблагодарное его создание. Перечитайте «Зойкину квартиру» — уже в названии Булгаков очерчивает границы художественного мира стенами и дверями клетки, в которой томятся человеческие души. Наконец, взгляните на пространство «Мастера и Маргариты»: нехорошая квартира № 50, в которой разворачивается бескрайний космос сатанинского бала, комнатушка в подвале, которая становится пристанищем большой настоящей любви, помпезное жилище Латунского, разгромленное Маргаритой в приступе святой мести, безупречная комната образцовой жены советского чиновника, из окна которой скоро вылетит на метле самая обаятельная ведьма мировой литературы.
Образ масштабен. Старинные дворянские квартиры, просторные, функциональные, строившиеся для больших семейств и больших планов, с библиотеками, рабочими кабинетами, комнатами для прислуги, кухнями и столовыми — и подвалы (помните собрания Швондера? им все еще уютно именно в подвале!), домишки, клетушки, в которых росла и зрела страшная революция. Впрочем, разве только в них? Операционная Филиппа Филипповича — не оттуда ли вышел товарищ Шариков? Одна родина, один дом, одна крыша над головой — и непримиримое противоречие.
Главный конфликт булгаковских произведений разворачивается именно на этом узком пространстве, стены которого способны раздвигаться до границ стран и мирозданий. И это в первую очередь конфликт интеллигента (Преображенский, Борменталь, Турбины, Мастер) и толпы (швондеры и шариковы, латунские и никаноры Ивановичи). Традиционная модернистская «чужесть», чуждость личности и мира трансформируется у Булгакова в противостояние едва ли не социальное: человек, вкусивший от щедрот культуры, и вчерашний зверь с ошпаренным боком. Однако гений Булгакова с умопомрачительной виртуозностью оставляет в стороне историческую конкретику, которой, казалось бы, слишком много в его прозе, обнажая не социальную, а мировоззренческую суть конфликта. Так предельно правдивы исторически Понтий Пилат и Левий Матвей, и так же «всечеловечны» и независимы от исторической конкретики вопросы, которые решаются писателем в рамках их образов.
Мир, в который Булгаков помещает своих Героев — мир коммунальной квартиры, некогда роскошной и богатой, а сегодня — вывернутой наизнанку, в том числе и мечтами прежних хозяев. И пока стекла в этом мире не будут выбиты и растоптаны в прах бушующей ведьмой, не вырваться человеку на свободу.
Согласитесь, совсем по-другому теперь звучит знаменитый «квартирный вопрос», испортивший москвичей…